|
Картины:
Абрамцево. Плетень,
1944
Березовая аллея, 1940
Портрет К.И.Чуковского,
1935
|
Автомонография Игоря Грабаря
Ни дед, ни мать никогда не скрывали, что их мечта - видеть эти земли воссоединенными с Россией, но открыто своих идей в такой именно форме не проповедовали. Тем не менее прокурор требовал для матери смертной казни, которая казалась неизбежной.
Я не знаю подробностей процесса, но дедушка говорил мне незадолго до смерти, что процесс принял другой оборот только после того, как он отправил императору Францу Иосифу письмо, в котором грозил в случае неблагополучного приговора рассказать, как этот император,
вскоре после усмирения венгерского восстания и революции 1848 года, предлагал ему графский титул за отказ от идеи славянского объединения и за обуздание славянских вожделений. По словам дедушки, он ответил ему: "Кто же из славян австро-венгерской империи пойдет за мной, продавшимся за какой-то титул?"
Дело велено было замять, и процесс окончился полным оправданием матери и деда за отсутствием улик. Единомышленники обвиняемых устроили им овацию, матушку молодежь вынесла из зала суда на руках. Ее доставили прямо на вокзал, где был приготовлен билет в Киев, и в тот же день она выехала.
Дедушке было воспрещено пребывание в Чертеже, и вообще в местах с русским и славянским населением, и предложено жить в немецкой Австрии. Он избрал Инсбрук, в Тироле, где и поселился и где окончил свои дни, ни разу более не появляясь в Чертеже.
Вот почему именно Киев был выбран нашей резиденцией в лето 1882 года. После долгой разлуки я наконец увиделся с матерью, но тогда я и не подозревал, что ей пришлось только что перенести и как близка была катастрофа.
Брат Владимир перешел уже в седьмой класс и через два года должен был кончить Коллегию Галагана и поступить в университет. Отец и мать, зная, как трудно будет им дать мне сносное образование при скудности учительского жалованья, во что бы то ни стало хотели поместить меня стипендиатом в какое-нибудь закрытое учебное заведение.
Громкий львовский процесс оказал тут службу: основатель и директор Московского лицея цесаревича Николая и влиятельный редактор и издатель "Московских ведомостей" М.Н.Катков согласился принять меня живущим стипендиатом в свое заведение.
Отец получил назначение преподавателем немецкого языка в Измаильскую гимназию, в пограничном городе Бессарабской губернии, на Дунае. Дело было уже в начале августа, и ему надо было ехать в Измаил, поэтому везти меня в Москву пришлось матери.
Отец при расставании очень обстоятельно разъяснил мне, что такое лицей цесаревича Николая и кто такой Михаил Никифорович Катков, его директор. Помню, как он говорил, что это человек, которого знает вся Европа, что сам дедушка считает его чуть ли не первым человеком в России после царя, что он имеет необыкновенную силу,
что он сильнее даже иных министров и что он оказал всем нам истинное благодеяние своим согласием взять меня бесплатно в лицей, где другие должны платить по 1000 рублей в год. А воспитанники, мои будущие товарищи, тоже не простые какие-нибудь гимназисты, вроде егорьевских, а знатные и богатые дети генералов и министров.
Отец уехал в Измаил, а мы с матушкой в Москву, где остановились у ее двоюродной сестры, дочери того самого священника в Борове, у которого меня так поразило "апельсиновое дерево", - Аделины Александровны Ходобай. Муж ее Юрий Юрьевич Ходобай, тоже угрорус, давно уже был преподавателем латинского языка в лицее и автором первых в России и единственных тогда учебников,
приносивших ему изрядный доход, на который он около того времени купил имение Титово, на границе Алексинского уезда Тульской губернии и Лихвинского - Калужской. Незадолго до нашего приезда он вышел из лицея, переведясь в третью гимназию на Лубянке, где ему была обещана казенная квартира, но пока он все еще продолжал жить на Чудовской улице, в трех минутах ходьбы от лицея.
Этот третий мой приезд в Москву мне особенно памятен, ибо был богат впечатлениями. В то время здесь была Всероссийская промышленная выставка, занимавшая все огромное пространство Ходынского поля. Конечно, матушка повела меня туда. Уже издали выставка поражала видом своих нарядных, как мне казалось, пестро разукрашенных зданий, павильонов, вышек, а вблизи было так много невиданного и замечательного, что я растерялся, не зная куда идти и что смотреть.
Но по "Ниве" я уже знал, что на выставке должен быть большой художественный отдел, на котором собраны все лучшие картины знаменитых художников, появившиеся за последнюю четверть века, то есть примерно с 1850-х годов. Все выдающиеся произведения русских художников, находившиеся в Эрмитаже, Академии художеств, во дворцах, у великих князей, у частных владельцев и прежде всего у П.М.Третьякова, были свезены сюда и выставлены в больших залах с верхним светом.
Легко себе представить, что я пережил здесь в этой бесконечной анфиладе зал, встречая на каждом шагу знаменитейшие картины прославленных художников, давно знакомые мне по "Ниве", неоднократно мною срисованные с гравюр Серякова или Матюшина, или Пуца, или самого Паннемакера. Особенно запомнились:
"Княжна Тараканова" Флавицкого, "Бурлаки" и "Протодиакон" Репина, "Стрелецкая казнь" Сурикова, "Последняя весна" Клодта, "Боярин в опале" Чистякова, самаркандские картины и "Панихида по убитым" Верещагина, "Рожь" Шишкина, "Оттепель" Васильева, "Березовая роща" Куинджи; из портретов - "Погодин" Перова и "Боткин", с сигарой в руке, Крамского.
Я несколько раз был на выставке, почти не заходя в другие отделы, куда заглядывал лишь для того, чтобы посмотреть на знаменитого Н.Н.Каразина, сидевшего обычно где-нибудь перед киоском с товарами и рисовавшего его в свой огромный альбом. Его всем известная голова с длинной бородой издали бросалась в глаза в толпе посетителей.
Так как большинство известных картин принадлежало Третьякову, то мне впоследствии и в Третьяковской галерее уже все было хорошо знакомо, ибо я изучил на Ходынке его картины так основательно, что мог наизусть раскрашивать гравюры с них.
Матушка оставила меня на попечение своей сестры, взяв с нее слово, что она будет меня брать к себе по воскресным и праздничным дням, после чего уехала в Измаил, наказав мне почаще писать.
стр.1 -
стр.2 -
стр.3
В Катковском лицее...
|
