|
Картины:
Иней, 1918
Зимой. Портрет О.И.Грабарь,
дочери художника, 1934
Яблоки, 1905
|
Автомонография Игоря Грабаря. Вступление В.М.Володарского
В 1900 году Грабарь возвратился в Россию, где начинается зрелый и самый плодотворный период его творчества как живописца, в основном и определивший его место в истории русского изобразительного искусства. И до, и после этого он обращался к различным жанрам живописи, в том числе к портретам, которые писал на протяжении всей жизни, но в 1901-1908 годах он сосредоточил свое внимание почти исключительно на пейзажах и натюрмортах. Именно тогда им были созданы такие шедевры, как «Сентябрьский снег» (1903 г) и самые знаменитые полотна – «Февральская лазурь», «Мартовский снег» (обе картины - 1904 г.) и «Хризантемы» (1905 г.).
За короткий срок художник перешел от широкой, свободной пленэрной живописи, с ее тонкими цветовыми созвучиями и мастерской передачей мягкого рассеянного света, к программному и последовательному в русском искусстве использованию принципов разложения цвета – «дивизионизму», к фрагментарным композициям с живописью чистым цветом, без смешивания красок на палитре. Они наносятся на холст короткими ударами кисти, раздельными густыми мазками, образующими мозаику, которая своим цветом и фактурой дает нужный художнику оптический эффект на расстоянии. Здесь нет четких контуров предметов, однородности больших пятен цвета - все его богатейшие градации перетекают одна в другую и дают общий мощный цветовой аккорд, ощущение вибрации воздуха, игры световых бликов, трепета жизни, движения. Это эмоциональная живопись повышенной красочности, передающая полноту впечатлений от яркого зрелища красоты природы или почти фантастической по перекличкам игры рефлексов в интерьере. Богатство цвета своих натюрмортов Грабарь обычно связывает с особой у каждого из них цветовой доминантой. Его образы были не только важной вехой, более того - целым этапом в развитии импрессионизма в русской живописи, они стали его классикой, одним из его неповторимых вариантов, - иным, чем у К.Коровина, В.Серова и других выдающихся современников И.Э.Грабаря.
Задачи позднего импрессионизма, которые сам Грабарь сформулировал как стремление запечатлеть «дрожащий свет» и «красочную полифоничность» отдельных моментов жизни натуры, постепенно стали казаться художнику слишком тесными для его живописи. Он сознательно попытался отойти от них, обратившись к изображению особенно полюбившихся ему мотивов инея в солнечные дни (когда, по словам Грабаря, «цветовая гамма, ежеминутно меняясь, окрашивается в самые фантастические оттенки»). Той же цели служило и методичное создание нескольких нарядных, тщательно продуманных натюрмортов («Груши на синей скатерти» и другие работы). Дивизионизм в конце концов действительно навсегда ушел из его творчества, и художник обратился к разработке преимущественно декоративных решений, но и этот этап оказался лишь одной из фаз в эволюции его искусства. В 1930-е годы и позже Грабарь сочетал черты декоративности с пленэрными установками в пейзажах и выявлением характерных особенностей личности в портретах. Постепенно портрет стал занимать в его творчестве ведущее место. В число лучших работ в этом жанре входят образы подростков - Светланы (1933 г.) и сына художника (1935 г.), а также ученого С.А.Чаплыгина (1935 г.), композитора С.С.Прокофьева (1934 г.), Е.Г.Никулиной-Волконской (1935 г.) и другие. Обращался он и к историческому жанру, о чем подробно рассказывает в своих мемуарах.
Несмотря на всю увлеченность живописью в 1909-I9I4 годах он полностью отказался от занятий ею, так как с неменьшей страстностью погрузился в исследование истории искусства и в новую для него область музейной работы.
Часто выступая с обзорами современных выставок в качестве художественного критика, Грабарь внимательно следил за развитием искусства в России. Вместе с издателем И.Н.Кнебелем Игорь Эммануилович задумал использовать обширный фонд иллюстраций и клише, оставшихся от редакции журнала «Мир искусства», для подготовки серии монографий о русских художниках. Он составил план серии, разработал тип издания, сумел привлечь к делу знающих и интересных авторов, наметил концепцию ряда выпусков, наконец, сам написал замечательную монографию о В.А.Серове (1914 г) и совместно с С.Глаголем - книгу об И.И.Левитане (1913 г.). И здесь проявился его редкий талант - писать о самых сложных явлениях искусства просто, ясно, увлекательно.
После завершения подготовки обширного издания "Картины современных русских художников в красках" Кнебель предложил ему стать организатором и редактором многотомной "Истории русского искусства". Еще в 1902 году Грабарь отказался от заманчивого предложения немецкой фирмы Зееманна самому написать такую историю. Он считал, что это дело трудное и требующее большого времени. Но уже тогда в письме к брату высказал идею, что подобное издание должно быть "не совсем историей искусства", а чем-то "вроде истории культуры, вылившейся в искусство". Своеобразной "пробой пера" в подходе к будущей работе оказалась подготовленная им задолго до этого большая статья для одного из немецких журналов - "Два века русского искусства" (1907 г.). В начале 1907 года уже стали вырисовываться первые проекты издания, которому предстояло стать одним из главных творений Грабаря, - уникальной, первой в нашем отечестве многотомной "Истории русского искусства".
На несколько лет с неизменным энтузиазмом и самоотверженностью Грабарь отдался колоссальной работе по составлению подробной структуры издания, уточнению общей концепции, привлечению авторов, систематическому обсуждению с ними задач фундаментального труда, подбору иллюстративного материала. Его собственная роль становилась чем дальше, тем больше и разнообразнее. Помимо общей редактуры, он сам включился в изучение архивных материалов и подготовку не только "Введения", определяющего главную концепционную линию всех томов, но также, в качестве автора, и многих разделов издания.
В центре всего труда для него стояли личность художника, творческая значительность его свершений, их эстетическое качество. Как всякий крупный исследователь, он знал: кто свободно владеет своим материалом и ясно мыслит, тот ясно излагает. Он добивался сочетания строгой научности, как ее понимали в начале XX века, с отсутствием сухости в подаче материала, выступая не только как ученый, но и как просветитель, пропагандист искусства. Для него, как и для большинства других виднейших художников и деятелей "Мира искусства", создания художественного гения были высшей ценностью.
стр.1 -
стр.2 -
стр.3 -
стр.4
Продолжение...
|
