|
Зимний вечер, 1903
Дельфиниум, 1908
|
Наталья Егорова. Творчество Игоря Грабаря, продолжение
Но чем бы ни был увлечен Грабарь, он остался верен юношеской мечте - быть художником. Конец 1920-х годов ознаменован новой страницей его творчества - обращением к портрету. Художник стремился найти метод для раскрытия психологической характеристики героя, и изучение портретного искусства великих мастеров, поездка в Голландию сыграли в этом решающую роль.
«Как никогда прежде, я понял в Гаарлеме, что высшее искусство есть искусство портрета, что задача пейзажного этюда, как бы она ни была пленительна, - пустячная задача по сравнению со сложным комплексом человеческого облика, с его мыслями, чувствами и переживаниями, отражающимися в глазах, улыбке, наморщенном челе, движении головы, жесте руки.
Настолько все это увлекательнее и бесконечно труднее!»
Художник понял, что главное в искусстве портрета - постижение и раскрытие внутренней сущности личности. Для того, чтобы добиться «свободы портретной кисти», он переходит на «гаммы и экзерсисы голов», результатом работы над которыми стала серия портретов его современников.
Грабарь разрабатывает два варианта портретов - исполненный за один сеанс, написанный этюдно - «сам человек сегодня не совсем тот, что вчера, в чем-то другой, менее живой, желтее или серее, обыденнее и скучнее», и многосеансный, создаваемый на основе длительного вживания в натуру, постижения ее характера и сосредоточения на моделировании формы.
Портреты Грабаря разнообразны по манере письма. В галерее образов деятелей науки, культуры, искусства 1920-1940-х годов красочная гамма сдержанная, состоит в основном из глубоких темно-серых и темно-синих тонов.
Живописная фактура здесь, по мнению художника, не должна бросаться в глаза и отвлекать зрителя от целостного восприятия. Портреты академиков Н.Д.Зелинского (1932), В.И.Вернадского (1935), Б.Д.Грекова (1945), С.А.Чаплыгина (1935), Е.В.Тарле (1946), П.И.Бакушинского (1945) отличаются глубокой передачей человеческой значительности и характерностью образов.
В аксессуарах и фоне система наложения мазков более широкая и смелая, в работе над лицами - более тонкая, легкая, благодаря чему создается ощущение погруженности в размышления, внутренней сосредоточенности.
Индивидуальные черты внутреннего духовного мира, то, что «казалось существенным и единственно важным», раскрыл художник в портрете молодой девушки-подростка «Светлана» (1933). Он написан с большим вдохновением за один сеанс. Художнику, по его словам, удалось «ухватиться за край чего-то большего, что пока еще не дается, но до чего уже не так бесконечно далеко».
Естественная поза, непосредственность девочки, искренность во взгляде, едва заметная улыбка убедительно переданы живописцем. Красочная гамма - «мышино-серая», по словам художника, - состоит из тончайших нюансов плавно перетекающих тонов от светлого серебристого до голубоватого, местами синеватого цвета.
Если в портретах академиков преобладали глубокие матовые, бархатистые интенсивные краски, то здесь во всех тончайших переходах разрабатывается один цвет.
Изысканный жемчужно-серый колорит, дополняемый цветовыми акцентами, красного - на ярких губах, золотистого - в волосах, голубоватого - на шарфике, строится одинаковыми по величине, плавно перетекающими мазками, способствуя созданию образа глубоко эмоционального и ярко индивидуального.
Быстрота исполнения, артистизм и легкость при наложении краски на холст, богатство оттенков, рефлексов придают холсту черты, присущие импрессионизму. Художника покорила «тихая ласковая девочка-подросток» мягкостью и нежностью лица, душевной теплотой.
Этот, по его выражению, «нежный распускающийся цветок» он стремится передать «и в живописи, и в цветовой гамме, более нежной и ласковой».
Несколько иное состояние модели передает живописец в портрете-картине «Зимой. Портрет дочери художника» (1934). В ней он хотел выразить восхищение юностью, присущей ей радостью и молодым задором, светящимся в глазах.
Игорь Эммануилович изображает свою дочь Ольгу на фоне любимого им зимнего пейзажа с бело-голубоватыми сугробами снега и порыжевшей полосой леса у горизонта. Девушка на первом плане картины, совсем близко от зрителя, словно обращает к нему свое румяное прекрасное лицо, сияющее юностью и счастьем.
Грабарь-портретист остается верным своим художественным приемам, выявляя эстетическую выразительность модели, - это свет и цветовая насыщенность. В «Портрете сына художника» (1935) красочная гамма, построенная на контрастах двух основных тонов - синего и красного, приобретает декоративное звучание.
Посредством ритмических повторов цветовых пятен достигнута целостность и гармоничность. В пределах контрастных тонов расположены близкие им по звучанию оттенки голубоватого, фиолетового, желтого и коричневого. Создается впечатление цветовой насыщенности, которая усиливает эмоциональность и одухотворенность образа.
Как и при компоновке натурных пейзажей, художник в портретах словно выхватывает свою модель из окружающего в случайном состоянии, случайной позе. В его персонажах отсутствует нарочитость, принужденность, внешняя красивость.
«До последней степени просто, без фокусов и туманов, а главное - без всяких освященных преданиями живописных приемов нужно искать ключ к познанию и раскрытию душевного мира портретируемого». Сознавая неисчерпаемость живой натуры, он восклицает: «Если бы хоть частицу этой неуловимости уловить и непостижимости постигнуть...»
Каждый портрет получает у мастера собственную эмоциональную окраску, превращается в картину со сложным содержанием. В «Портрете Е.Г.Никулиной» (1935), внучки декабриста Волконского, интенсивные по цвету клетчатая шаль, шапка волос, перстень, ожерелье усиливают напряженность, драматизм образа.
Поворот несколько приподнятой головы, силуэт фигуры с легким наклоном, жест руки, поддерживающей шаль, создают романтический, страстный по натуре образ, в котором художнику удалось «выразить некое сложное переживание: словно была драма, сейчас уже пережитая и выстраданная, и вот наступило успокоение, просветление и связанное с ним прозрение».
Грабарь все больше ищет углубленной передачи внутреннего состояния персонажей. Значительностью и сдержанностью привлекает в портрете 1946 года образ П.И.Нерадовского (1875-1962), большого друга и коллеги Грабаря по реставрационной и музейной работе.
Ощущение внешнего спокойствия, подчеркнутого статичной позой и внутренней динамикой, напряженностью, сосредоточенных в пристальном взгляде и полуоткрытых губах, передано удачно найденным композиционным и цветовым решением. Работа над циклом портретов представлялась живописцу «счастливой полосой», когда каждый следующий из них казался ему чем-то лучше и интереснее предыдущего.
По многочисленным автопортретам, которые любил писать Грабарь, можно изучать творческую биографию художника. Автопортреты становились своеобразным отражением определенного жизненного этапа. В «Автопортрете с палитрой» (1934) Игорь Эммануилович показал себя в процессе работы в белом халате с атрибутами своего мастерства в руках.
Резкий разворот фигуры на зрителя, прямой взгляд, широкий открытый лоб, жест руки, сжимающей палитру, рисуют человека огромной энергии, воли, порывистого и целеустремленного.
1 - 2 - 3 - 4 - 5 - 6 - 7.
Продолжение...
|
